Пример деревенского "общественного" дела: "Из Покровского уезда Владимирской губернии пишут, что за недостатком школ здесь стали открываться временные, передвижные школы, только на зиму. В деревне Губинской обосновался захожий грамотей Иван Никитин (из Богородского уезда) и открыл временную школу грамотности. Крестьянин Гордей Епифанский, сочувствуя делу грамотности, предоставил в распоряжение заезжего педагога только что отстроенную им, после пожара, светлую, просторную избу, а сам живет в чужом углу. За две недели, как началось учение грамоте в избе Епифанского, сюда набралось уже до двух десятков детей. Значит, в школе есть надобность. Раньше в Губинской, года за два, также организовал школу заезжий педагог Карташев. Продолбив здесь зиму с детьми буквари и часослов, он на лето, "согласно божьей заповеди", обрабатывал землю, а на следующую зиму перекочевал в соседнее селение Язвищи. И здесь Карташев со своею передвижною школою пробыл только зиму. Как ни упрашивали жители педагога остаться для дальнейшего обучения детей, он отказался: "Будет с вас и этого! — сказал он — теперь сами старайтесь, коли уразумели пользу учения". ("Нов вр ").
"Киевск слово".
Из Симферополя. "Моск вед".
Вот как широко пользуется этим правом ссылки наш мужик над своим братом-мужиком. В десятилетие 1867-76 годов сослано в Сибирь вообще 151 585 ч., причем в З. Сибирь по суду сослано семь тысяч, административным порядком и, главным образом, по приговорам обществ 78 500 чел. В течение 7 лет (70–77) сослано вообще 114 370. из них адм. пор. — 63 443. Наконец, в 1880–1886 г. выслано 120 065 — адм. пор. 64 513 и по суду 55 552 ч. ("Сиб газ "). Об этом же праве крепостных владельцев (а теперь исключительно мужиков) мы читаем следующую цитату из Палласа, приводимую H. M. Ядринцевым в его статье "Поездка по Западной Сибири и в Горном Алтайском округе в 1878 году". Описывая состав населения сибирских поселений, Паллас, между прочим, говорит: "Другое хуже обстоятельство, о котором нельзя умолчать, есть то, что в российских областях у дворян в зачет рекрутов для населения Сибири крестьяне безотчетным образом принимаемы бывают. Я слышал, что между ними есть больные, уроды, безумные, женатые, но кои уже долгое время в бесплодном супружестве жили, и много старых и сединами покрытых людей, кои размножению подобных себе людей вполне неспособны. Еще неизвинительнее есть сие, что многие состарившиеся отцы от их многолюдных семейств, даже и от их жен, бесчеловечными и корыстолюбивыми господами разлучены и в сии страны, исполненные печали и бедности, посланы. Многие сказывали со слезами свою печаль об их оставшихся детях, с коими бы они в Сибири были счастливейшими, нежели под иною какою властью, себя считали и благодарностью исполненным, сердцем благословлять бы стали того, который бы их избавил от рабства" (стр. 21. "Записки Западносиб отд имп рус геогр общ", кн. 2, Омск, 1880 г.). На 19-й стр. той же статьи сказано: "Окончательное создание тракта на Барабе, на протяжении 600 верст, выпало на долю тобольского губернатора Чичерина, который в четыре года населил степь помещичьими крестьянами, сосланными за развратное поведение в зачет рекрут". Выше мы видели, из каких людей развратного поведения состояли эти выброшенные помещиками люди. Все, что не нужно, убого, что лишний рот, — все вон, в Сибирь. Слабые старики разлучаются с сильными семьями, выбрасываются семьи, от которых нет "приплода", а также старики и старухи; все же сильное, молодое остается во власти помещика "для хозяйства". Каким ужасом веет от этой крепостной старины! А вот та же, еще более возмутительная, ссылка крестьян крестьянами, практикующаяся в настоящее время, и не только не убавляющаяся, но возрастающая постоянно (все чаще и чаще), почему-то не воспрещена до сих пор.
"Курский листок".
Огромное большинство этих беглецов — всё те же сосланные по общественным приговорам. Если общества великорусские могут их изгнать, то и общества сибирские, куда их навязывают насильно, также не задумываются составлять подобные же приговоры. И вот по Сибири и по России снуют тысячи темного и бесприютного народа.